Главные страны Запада не хотят, чтобы в Москве был достигнут успех, поскольку любой прогресс в решении этого вопроса будет восприниматься Западом, как победа новой дипломатии Москвы, и это усилит влияние России на международной арене, что пропорционально означает полное поражение западной дипломатии, сказал 'Голосу России' гендиректор Центра изучения современного Ирана политолог Раджаб Сафаров, комментируя начало переговоров в Москве по ядерной программе Ирана

'Решение о том, что переговоры пройдут в Москве 18-19 июня, было принято в Багдаде. Это было неожиданностью, поскольку Иран никогда не соглашался с идеей проведения переговоров в столицах одной из стран - участников переговорного процесса. Впервые Иран согласился, что очередной раунд переговоров может состояться в Москве.

Во-первых, есть ощущение того, что позиция России является более или менее объективной с точки зрения иранской дипломатии. Во-вторых, в Москве иранская делегация чувствует себя более или менее уверенно и комфортно. И конечно же, совершенно очевидно, что на этот выбор повлияло то, что в Москве новый руководитель и с приходом Владимира Путина внешняя политики России будет меняться и будет более патриотичной и исходящей из интересов самой России. Эта логика стала основой для принятия решения о проведении очередного раунда переговоров в Москве.

До сих пор совершенно очевидно, что нет никаких признаков решения вопроса в пакетном предложении между Ираном и 'шестеркой'. Нет ощущения того, что переговоры ведутся достаточно позитивно из-за того, что до сих пор нет никакого официального сообщения, это говорит о том, что или они ведутся очень тяжело, или вообще нет абсолютно никакого результата.

Я более чем уверен, что прорыва на московских переговорах ожидать не стоит. Хотя я человек по натуре достаточно оптимистичный и с оптимизмом смотрю на многие вещи, происходящие в мире, но в данном случае я разделяю эту точку зрения, поскольку главные страны Запада не хотят, чтобы в Москве был достигнут успех, поскольку любой прогресс в решении этого вопроса Западом будет восприниматься, как победа новой дипломатии Москвы, новой политики Кремля, и это усилит влияние России на международной арене, что практически пропорционально означает полное поражение западной дипломатии. Одновременно результат в Москве означает победу дипломатии Ирана, ведь совершенно недавно западные государства, особенно 'шестерка', не были готовы признать Иран полноценным членом ядерного клуба.

Сейчас уже речь не ведется о том, чтобы Иран полностью прекратил процесс обогащения урана. Сейчас они настаивают на том, чтобы процесс обогащения урана Иран снизил до пяти, может быть до 3,5%. Это означает, что они не против самого процесса обогащения урана, но они не хотят высокообогащенного урана в Иране. Иран при определенных условиях может пойти на такие уступки, но и со стороны Запада потребуется взамен пойти на очень серьезные уступки, поскольку все понимают, что иранская ядерная программа активно политически ангажирована. Российское предложение и пошаговое решение этого вопроса выглядит совершенно идеальным для того, чтобы был какой-то прогресс, и это предложение остается актуальным.

Скорее всего, западные государства не имеют альтернативы для того, чтобы решить эту проблему. С одной стороны, Запад не может дальше продолжать вести переговоры ради переговоров, поскольку эта проблема уже достаточно не популярна на Западе. С другой стороны, все попытки объяснить нерезультативность переговоров желанием Ирана вести переговоры ради переговоров, чтобы затягивать время и иметь возможность развивать свою ядерную военную технологию, уже не воспринимается нормально, поскольку все понимают, что Иран, в первую очередь, страдает от сохранения режима санкций.

Но ситуация такова, что результативность московских переговоров фактически означает бесплодность и, самое главное, бесперспективность атаки Запада на дипломатическом уровне по отношению к Ирану. Это означает, что Иран адаптировался ко всем вызовам политики шантажа и угроз. Политика санкций не дает эффективного результата, и Россия заявляет о том, что выступает против любых новых санкций и призывает своих западных партнеров выступить с точки зрения конструктивного подхода, а не языком угрозы и шантажа.

Все, что будет происходить в Москве, играет и на авторитет Москвы, и на победу в конечном итоге Ирана, поскольку западные государства, если даже московские переговоры будут абсолютно нерезультативными, не имеют альтернативы, они не могут предпринять какие-то решительные шаги, более радикальные меры воздействия на Иран, поскольку на это у них не хватает ни ресурсов, ни потенциала, ни воли, и самое главное, они не знают, к какому результату они могут прийти.

Полагаю, Западу крайне важно не допускать результативности московских переговоров и держать иранскую ядерную программу и иранский ядерный вопрос в активной переговорной фазе. Это позволит продолжать оказывать нажим на Тегеран, это позволит оказывать психологическое, моральное, политическое и экономическое давление на эту страну. Время, которое будет до новых переговоров, позволит проявить некую видимость последовательной позиции Запада во главе с Соединенными Штатами по иранской проблематике и при этом очень сильно не пострадать от двусмысленного положения'.