Очередной раунд переговоров между Ираном и МАГАТЭ по иранскому ядерному досье продет 13 февраля. Последняя встреча представителей организации и властей Ирана закончилась в Тегеране в конце минувшей недели, но тогда сторонам не удалось согласовать структурный подход для разрешения спорных вопросов.

«Исход переговоров с представителями МАГАТЭ в Тегеране был ожидаем, - считает директор Центра общественно-политических исследований Владимир Евсеев. - Для этого есть несколько причин. Самая главная причина заключается в том, что у МАГАТЭ нет рычагов влияния. Сейчас что волнует ИРИ? Ослабление санкций, в первую очередь со стороны ЕС. МАГАТЭ к этому отношения не имеет никакого. МАГАТЭ сейчас реально не о чем договариваться с Ираном, потому что Иран не обязан идти им на уступки. В Иране просто не чувствуют в этом необходимости. Другой вопрос, что на предстоящей встрече «шестерки», международных посредников по урегулированию иранской ядерной программы, которая, надеюсь, состоится с представителями Ирана, мог бы при определенных условиях возникнуть некий позитив.
Вторая причина, почему исход был ожидаем, - это субъективный фактор. В то время, когда генеральным директором МАГАТЭ был Мухаммед эль-Барадеи, тогда существовало больше понимания между МАГАТЭ и представителями Ирана. К сожалению, та политика, которую стал проводить Юки Амано, создала в Иране очень четкое ощущение того, что МАГАТЭ стала политическим орудием США. Мне очень хочется быть объективным, но вы можете посмотреть и сравнить доклады МАГАТЭ при эль-Барадеи и при Амано. Они очень сильно поменялись.

В прошлом году Иран сделал очень серьезный шаг – пошел на переработку больше 30% наработанного 20-процентного обогащенного урана на производство ядерного топлива. В прошлом году Иран до 40% имеющихся у него запасов гексафторида урана, обогащенного до 20%, переработал в оксид с целью производства ядерного топлива. То есть он реально серьезно сократил собственные запасы урана, обогащенного до 20%. В МАГАТЭ должны были на это отреагировать позитивно, но этого не было. Это осталось незамеченным. То же, что выставляют Ирану, тянется из года в год. Если вы посмотрите на ноябрьский доклад гендиректора МАГАТЭ, вы увидите, что новизны там нет».

Позицию западных государств и Израиля по иранский ядерной программе раскритиковал директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров: «Духовным лидером Ирана аятоллой Хаменеи была издана фетва о том, что создание, хранение, использование ядерного оружия является великим грехом и запретом для иранского народа. Эта фетва даже выше, чем нормы конституции ИРИ. Это определение не подлежит обсуждению и подлежит исключительно исполнению. Других вариантов нет. Казалось бы, этого достаточно для того, чтобы принять всерьез позицию ИРИ.

Иран еще раз объявил о том, что предлагает принять политическое решение на уровне ООН об объявлении Ближнего и Среднего Востока зоной, свободной от ядерного оружия. Ни одна страна, которая добивается создания ядерного оружия, не выдвигает такие требования, чтобы потом запретить или объявить эту зону свободной от ядерного оружия. Никто, между прочим, на это предложение не реагирует. У Запада и представителей МАГАТЭ уже выработался четкий иммунитет на хорошие предложения Ирана. Они пропускают просто мимо себя все эти ключевые предложения.

Иран готов к широкому спектру взаимодействия с МАГАТЭ, с другими структурами, представляющими международное сообщество, открыть доступ ко всем своим объектам, которые представляют интерес для разных организаций и структур, чтобы мировое сообщество получило любую информацию из тех объектов и структур, которые могут вызвать настороженность или озабоченность Запада. При этом Иран выдвигает одно всего лишь требование: признать совершенно официально, на международном уровне, неотъемлемое право Ирана на развитие ядерной энергетики и снять все существующие санкции.
Все подозрения, все липовые предложения МАГАТЭ базируются на разведданных, которые получены МАГАТЭ от разведслужб США и Израиля. Они не только получают эти разведданные, но и фальсифицируют их по ходу движения и направляют даже фальсифицированные снимки в МАГАТЭ. Мы были свидетелями того, что многие в Парчине, рядом с Парчином - нетронутая земля, а у МАГАТЭ есть картинки, что там чуть ли не забрезентована огромная территория или роются котлованы неизвестно для чего.

Недавно новое подозрение выдвинуто против Ирана. Они говорят, что рядом с Парчином Иран спешным образом роет котлован практически в 2,5 га и старается замести следы развития военной составляющей ядерной программы, скрыть эти следы. Откуда эти данные? Кто их проверял? Почему на таком высоком уровне опираются на такие данные? Это большой вопрос.

Словом, тегеранская встреча прошла абсолютно безрезультатно. Очевидно, что Запад, США, которые контролируют, практически управляют МАГАТЭ, заинтересованы в таком вялотекущем, подвешенном состоянии иранской ядерной программы. Они заинтересованы в том, чтобы этот вопрос не был решен, потому что каждый день - это огромное бремя, огромная проблема для миллионов иранцев, которое обеспечивают чудовищные санкции, экономические, политические, финансовые и так далее именно простым иранцам.
Позиция МАГАТЭ, которая направлена на сохранение существующего положения, на сохранение чудовищного давления на ИРИ, имеет тенденцию к продолжению. Не было ни одного рационального предложения со стороны МАГАТЭ. Они говорят, что нам нужно добиться структурных изменений в политике ИРИ. Но позвольте, а что такое структурные изменения? Кто устанавливает эти структурные изменения? Кому это интересно? Кто дал право выдвигать такие предложения насчет суверенного государства? Кто определяет такие принципы структурных изменений ИРИ? МАГАТЭ совершенно не заинтересована в решении иранской ядерной программы и стабилизации обстановки. Их задача - обеспечение политического решения Запада относительно изменений в политической системе Ирана, изменение политической системы ИРИ, а вовсе не забота о нераспространении ядерного оружия».

«2012 год был очень активным в плане переговоров с Ираном по его ядерной программе, - напоминает эксперт Института востоковедения РАН, профессор Владимир Сажин. - До этого много месяцев было полнейшее молчание и затишье. Переговоры с Ираном ведутся как бы на двух площадках в двух форматах. Это Иран-«шестерка» и Иран-МАГАТЭ. Это совершенно разные форматы и разные переговоры. Если МАГАТЭ работает над тем, чтобы выявить те нарушения, которые любая страна, не только Иран, проводит в своей ядерной деятельности, то формат «шестерка»-Иран несколько другой, здесь политические вопросы. Безусловно, «шестерка» основывается на материалах МАГАТЭ, потому что там высококвалифицированные специалисты-ядерщики, имеющие огромный опыт работы. Это совершенно не проамериканская и даже не прозападная организация. Там много представителей незападных стран. Поэтому резолюции Совета управляющих МАГАТЭ поддержаны практически единогласно, с небольшими исключениями. Я имею в виду резолюции в отношении Ирана.

Начальник всегда, я имею в виду Амано в отличие от Барадеи, имеет свои взгляды, есть нюансы в деятельности МАГАТЭ. Это совершенно независимая профессиональная организация, подчиняющаяся ООН.

В отношении «шестерки» уже другой расклад. Там полного единства в отношении Ирана нет. Я имею в виду США, страны Западной Европы, Россию и Китай. У всех свои взгляды на иранскую ядерную проблему. Но и Россия, и Китай очень обеспокоены развитием ситуации в ядерной сфере Ирана. Если бы это было не так, Россия и Китай не голосовали за резолюции Совета безопасности, да и в рамках МАГАТЭ тоже. Поэтому озабоченность есть.

В мае 2012 года гендиректор МАГАТЭ ездил в Тегеран. И уже все говорили о том, что вот-вот подпишут соглашение между МАГАТЭ и Ираном по сотрудничеству. В этом соглашении предполагалось утвердить обеспечение свободного доступа инспекторов МАГАТЭ ко всем интересующим объектам, в том числе и в Парчине, документам и компьютерным данным, предоставление возможности специалистам МАГАТЭ общаться с сотрудниками отобранных объектов и собирать необходимую информацию. Больше всего, конечно, МАГАТЭ беспокоит деятельность Ирана до 2003 года почти 20 лет Иран, будучи членом МАГАТЭ и одновременно подписантом Договора о нераспространении ядерного оружия, втайне от этой организации проводил ядерные исследования, работая в ядерной сфере. Там были выявлены серьезные вопросы, которые беспокоили всех, в том числе Россию и Китай. На многие из этих вопросов ответов еще нет».

«Иран после победы исламской революции проводит активную политику в регионе как Ближнего, так и Среднего Востока, - говорит научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов. - Мы наблюдаем политику Ирана, которая вызывает противодействие ведущих стран НАТО и Запада. Надо искать причину того длительного, многолетнего обсуждения иранской ядерной программы, поскольку Иран воспринимается со стороны стран НАТО как противник. Со времен исламской революции в Иране 1978-1979 годов возникла эта напряженность, доходящая до вооруженных столкновений. Риторика Ирана – антизападная, антиамериканская и антиизраильская, были заявления руководства Ирана, связанные с палестинской проблемой, даже такие заявления, что Израиль не имеет права на существование, правда, потом было объяснение, что это цитата бывших лидеров Ирана, и в общем эта напряженность была снята. Но Иран проводит очень активную политику в палестинском вопросе и ставит вопрос о создании палестинского государства. Иран поддерживает движение «Хезболла» в Ливане, ряд палестинских группировок.
Израиль всерьез воспринимает угрозу со стороны Ирана. Произраильское лобби в США влияет на политику, в том числе внешнюю, Соединенных Штатов. Что бы Иран ни сделал, какие бы доказательства он ни предоставил МАГАТЭ, «шестерке», странам Запада, позиция Запада не изменится. Цель Запада – это изменение режима в Иране, а некоторые эксперты говорят, что расчленение Ирана и устранение его как глобального игрока, как центра силы в регионе.

Если мы посмотрим на те страны, которые развивают ядерную программу и даже имеют ядерное оружие, например, Пакистан, то это не вызывает ни у кого никаких озабоченностей; Израиль имеет ядерное оружие, ряд арабских стран развивает ядерную программу; в Алжире работает ядерный реактор исследовательский; Египет, правда, при Мубараке, имел планы создания 10 атомных станций; Иордания, Саудовская Аравия заявляли о том, что будут развивать свою ядерную программу. Но это не вызвало, пока, по крайней мере, никаких озабоченностей. А вот вокруг Ирана создается такая ситуация.

Здесь я хочу еще раз продолжить эту тему – Иран как центр силы в регионе. Иран играет большую роль в движении Неприсоединения. Сейчас Иран – председатель Движения неприсоединения. Иран имеет большое влияние в Ираке. Сразу после свержения Саддама Хусейна возрастает роль Ирана в Ираке. Это тоже является одной из озабоченностей, прежде всего, Соединенных Штатов, поскольку в Ираке мы видим явный провал политики США: сначала свержение Саддама Хусейна, затем опора на шиитов, и затем провал, уход фактический из Ирака и усиление там влияния Ирана. Единственный способ решения ядерной программы Ирана – это нахождение какого-то компромисса».